Интервью с анестезиологом-реаниматологом НМИЦ ЛРЦ Минздрава России: откровенный разговор в День профессии

Эксклюзивное интервью с заместителем директора НМИЦ ЛРЦ Минздрава России по анестезиологии и реаниматологии и организационно-методической работе Алексеем Владимировичем Карзиным о профессиональной деятельности реаниматолога в ведущем многопрофильном центре. Врач рассказал о том, что значит быть врачом-реаниматологом в одной из ведущих многопрофильных клиник России, почему «один в поле не воин» и как романтические юношеские представления трансформировались в ежедневную борьбу за жизни пациентов.

Начало пути в профессии анестезиолога-реаниматолога: от романтики до реанимации

— Алексей Владимирович, Вы в профессии с 1995 года. Что побудило Вас выбрать такой психологически сложный путь врача-реаниматолога, связанный со спасением людей?

— Наверное, какие-то юношеские романтические представления. По распределению я пошел в интернатуру в Институт скорой помощи имени Склифосовского. Там создавалось отделение нейрохирургической реанимации, где заведующим был молодой перспективный врач, кандидат медицинских наук Сергей Васильевич Царенко. Я был первым его интерном и одновременно учился, ходил на работу, дежурил, лечил больных. Так вот и начался мой профессиональный путь в анестезиологии-реаниматологии.

От врачебной династии к осознанному выбору специальности

— Ваши родители повлияли на ваш выбор?

— Я из врачебной династии: мои родители — врачи. Но непосредственно с интенсивной терапией, с реанимационными пациентами они никаким образом не пересекались. И давления как в выборе профессии, так и специальности анестезиолога-реаниматолога на меня не оказывали. Это был мой осознанный выбор.

— Работа с тяжелыми пациентами в реанимации – это эмоционально сложно, всегда находишься в состоянии боевой готовности. Что помогает врачу-реаниматологу справляться со стрессом?

— Может быть, чувство удовлетворения от выполненной работы, от успеха. Когда поступает пациент с тяжёлыми травмами или пациенты с травматическим шоком – вот это работа врача-реаниматолога морально тяжёлая, да. Но она как раз приносит то удовлетворение, когда видишь результаты своего труда – спасённые жизни. Когда удаётся вернуть к жизни человека, находящегося в состоянии клинической смерти. И потом ты видишь его живого, без функциональных неврологических нарушений, который говорит тебе спасибо.

И это действительно то, ради чего, наверное, можно забыть о тех сложностях, тех бессонных ночах, когда к 3 часам ночи тебя начинает знобить от усталости физической и моральной, когда хочется собрать вещички и убежать домой. Но берешь себя в руки, сцепляешь зубы, работаешь, лечишь, принимаешь по 10-15 человек за ночь.

Командная работа в реанимации: «один в поле не воин»

— НМИЦ ЛРЦ – многопрофильный центр. Анестезиолог-реаниматолог – он один, сам по себе? Или команда все-таки важна?

— Анестезиолог-реаниматолог – один в поле не воин. В отличие от того же самого терапевта, это сугубо командная работа. Для того, чтобы реаниматолог мог полностью осуществлять свои функции, когда пациент находится у черты, он должен работать в команде. У него есть напарник – доктор, у него есть реанимационная сестра, санитарка.

Без смежных специалистов анестезиолог-реаниматолог не сможет. Понимаете, человеку с переломами конечностей, с переломом таза, с травмой головы нужен, как минимум, консультант в лице травматолога, нейрохирурга, который, собственно, также параллельно занимается вашим пациентом. И в этом смысле в ЛРЦ собрана уникальная многопрофильная команда – от хирургов до реабилитологов.

— Что Вы можете посоветовать молодому специалисту, который только выбирает профессию анестезиолога-реаниматолога?

— Надо понимать, что анестезиолог-реаниматолог – это такая специальность, в которой есть и терапевтическая работа, и довольно много манипуляций хирургического профиля. Реаниматолог интубирует пациентов, катетеризирует вены, пунктирует спинномозговой канал. При необходимости, хотя это чисто хирургическая манипуляция, он может и должен уметь производить пункцию дренирования плевральной полости, мочевого пузыря. Анестезиолог-реаниматолог должен уметь накладывать трахеостому.

Инновации в работе отделений реанимации НМИЦ ЛРЦ Минздрава России

— Чем может похвастаться отделение реанимации в ЛРЦ?

— Ну, во-первых, у нас три отделения реанимации и интенсивной терапии. Мы, как один из ведущих многопрофильных стационаров России, госпитализируем больных с разной патологией, из разных регионов, коморбидных пациентов, у которых много приобретенной сопутствующей патологии. И тут возникает вопрос борьбы с инфекционными проблемами – предотвратить появление и распространение инфекции внутри больницы. И хочу сказать, что наше отделение реанимации достигло хороших результатов в инфекционной безопасности.

Наши реанимационные отделения выстроены таким образом, что разделены потоки. Один поток – это пациенты, у которых эти осложнения есть, их принимает и лечит одно отделение. И второе отделение – это так называемые «чистые» пациенты, у которых нет ни клинических, ни лабораторных, ни инструментальных признаков какой-либо инфекции. А если она появляется в этом отделении, то, соответственно, мы оперативно переводим пациентов в другое отделение, где лечение продолжается. Тем самым это позволяет нам поддерживать должный уровень инфекционной безопасности и эффективно применять антибактериальную терапию. Потому что есть учреждения, где практически никакие антибиотики не работают и сформировалась устойчивая антибиотикорезистентность.

Директор НМИЦ ЛРЦ Сергей Васильевич Царенко является главным внештатным специалистом по анестезиологии и реаниматологии Минздрава России. И часть наших врачей-реаниматологов, включая меня, его команда, которая помогает ему в организационно-методических вопросах. И конечно, наш Центр является примером для региональных учреждений с точки зрения построения правильной и безопасной работы отделений анестезиологии и реанимации.